Евангельские ценности в СМИ: задачи, проблемы, успехи и неудачи

Доклад на Рождественских чтениях 1 февраля 2006 г. в Издательском совете РПЦ

I.

Прежде всего нужно сказать, что такое, собственно, евангельские ценности. Строго говоря, эта ценность одна; она исключительна, велика и единственна. Это воплотившийся Бог – Господь Иисус Христос. Всё, что есть в мире существенного, благого, нравственного, значимого, прекрасного, получает своё ценностное достоинство исключительно от соотнесения – непосредственного или опосредованного – со Христом. Вне Его нет и не может быть никакой ценности. Входить в подробные объяснения, почему это так, не является задачей настоящего доклада; скажу лишь, что подлинной ценностью для человека может быть только то, что избавляет его от власти смерти; а именно это и делает для человека Воскресший Христос.

Итак, евангельские ценности усматриваются из непосредственного или опосредованного соотнесения с Господом Иисусом Христом; более детализировано – с Его Словом, Священным Писанием, и с Его Церковью. К непосредственным относятся религиозные и нравственные ценности, к опосредованным – культурные. К ним можно отчасти отнести и социальные, но по большей части последние принадлежат больше нравственной сфере жизни. Более подробно содержание этих трояких ценностей – религиозных, нравственных и культурных – мы раскроем по ходу доклада, посвящённого как раз отображению этих ценностей в средствах массовой информации.

II.

В контексте нашего доклада уместно разделить СМИ на светские и церковные (православные). Это разделение касается, разумеется, не типографских изделий, а людей. СМИ, так или иначе, выражают позицию тех или иных групп людей: с одной стороны, делающих то или иное средство массовой информации, с другой стороны – потребляющих их. В нашем сегодняшнем обществе можно наблюдать вполне отчётливое и достаточно резкое разделение на просто людей, и людей церковных, воцерковлённых. Это разделение, надо сказать, совершенно не зависит от самоидентификации от 50 до 85% (по разным данным) россиян как «православных». Большинство из этих «православных» воспринимает «православие», к которому они себя причисляют, как некую «национальную традицию», и к собственно христианству не имеют никакого отношения. Настоящих церковных людей в нашем обществе не более 5%, и в силу своей количественной незначительности (а также и многих других причин) у них есть более или менее убедительные основания считать себя в некоторой степени отделёнными от господствующей в обществе идеологии и культуры. Соответственно, так же делятся и СМИ – 95% из них светские, и никак не более 5% – религиозные. Такое деление не означает, что светские издания не рассматривают церковных вопросов, и наоборот; но очевидное мировоззренческое разделение накладывает на это рассмотрение специфический отпечаток, который нередко выражается в предвзятости, неодобрительности и зачастую малой компетенции обоих сторон, когда они выносят суждения друг о друге. – Теперь рассмотрим те и другие СМИ с точки зрения именно евангельских ценностей.

III.

Начнём со светских СМИ. Главный их недостаток с точки зрения религиозной составляющей евангельских ценностей – ужасающее невежество и некомпетентность. Рассуждая (порой с апломбом) о Церкви, её учении, устройстве, положении, внутренней и внешней её ситуации, многие авторы руководствуются то ли данными, полученными при учёбе ещё в советское время по предмету «научный атеизм», то ли какой-то совершенно «левой» информацией. Журналисты не знают, что такое догматы Церкви – и записывают в них вопросы календаря и богослужебного языка. Журналисты не осведомлены о нравственном учении Церкви – оно представляется ими или как осуждение всех и вся в ад, пугание безрадостным тотальным аскетизмом, или как некое «всепрощение». Журналисты не в курсе не только что такое Таинства Церкви, сваливая в одну кучу крещение, отпевание, освящение воды; не только в чём смысл различия, например, христианских конфессий; но и основные сюжеты Священного Писания (то, что должен знать всякий культурный человек) подвергаются порой невероятному перетолкованию. Помню, в «Общей газете» (прекрасном издании, ныне, увы, уже не существующем) один из самых уважаемых и почитаемых наших культурных деятелей в одной из своих статей коснулся того, что библейский кит проглотил Иова. И это не было опечаткой или оговоркой, потому что эта была составляющая часть сюжета, и пассаж про Иова (а не про Иону) был несколько раз повторен… В музыкальной передаче радио «Эхо Москвы», посвящённой творчеству И. С. Баха, ведущий, разбирая 140-ю кантату композитора, заявил, что произведение написано на текст библейской притчи о семи мудрых и семи неразумных девах… Казалось бы, мелочи – но таких мелочей очень немало; они обличают, помимо прочего, не слишком корректное и добросовестное отношение журналистов к тому, что они пишут… Наконец, Церковь, как и у подавляющего большинства россиян, не отделяется средствами массовой информации от народного лубка и языческого мироощущения. Журналисты совершенно искренне считают, что Масленица или «Яблочный Спас» – церковные праздники, или что смысл праздника Богоявления Господня заключается в купании в проруби, невзирая ни на какой мороз… Недавний пример – ведущая в эфире уже упоминавшейся радиостанции «Эхо Москвы» на Рождество убеждала пришедшего к ней на эфир священника, что Церковь во время святок снисходительно относится к гаданиям… и т. д., и т. п. Я уж не говорю о тонкостях церковного этикета, когда пришедшего в эфир священнослужителя представляют: батюшка отец настоятель протоиерей священник такой-то… Короче говоря: с точки зрения религиозной компетенции подход многих журналистов к освещению церковных тем вопиюще непрофессионален; его можно выразить русской пословицей: «слышал звон, да не знает, где он»…

Несколько иная картина с точки зрения евангельской нравственности. Надо сказать, что основной импульс журналистики как таковой – нравственный: это жажда правды – бороться за неё, найти её и поделиться с людьми. Многие материалы средств массовой информации прямо или косвенно одушевлены этим нравственным импульсом, особенно в немногих оставшихся так называемых «оппозиционных» СМИ. Выступления против лжи, произвола, коррупции, несправедливости, пренебрежения людьми, против человеконенавистничества в любых его формах etc, безусловно – благое, правое и подлинно евангельское дело. Но, к сожалению, далеко не всегда вышеназванный нравственный принцип выдерживается в чистоте и полноте. Это видно, в частности, и в обсуждении в светской прессе проблем, касающихся Церкви. Здесь нужно сказать, что я считаю (в отличие от некоторых церковных людей), что такое обсуждение само по себе чрезвычайно важно и полезно, в том числе и для Церкви. Оно даёт нам возможность увидеть изнутри нашей достаточно замкнутой и специфической среды многообразие взглядов на церковные и церковно-общественные проблемы, такие, например, как вопросы введения в школах ОПК, отношения с музеями, мера сотрудничества Церкви и власти и проч. Были случаи, когда только благодаря светским СМИ решались некоторые тяжёлые церковно-нравственные вопросы… Но, увы, не всегда, как я уже сказал, материалы такого рода выражают нравственный посыл журналистики. Наряду с уже упомянутой некомпетенцией и слабым пониманием, что и как в Церкви происходит (и должно происходить), в текстах некоторых журналистов наличествуют совершенно тенденциозные, порой хамские и производящие (на меня, во всяком случае) впечатления «заказных» материалы. Обидно, когда люди церковные судят о журналистике (а читатели – о Церкви) по, например, тенденциозным статьям г-на С.Бычкова, в то время как есть в прессе и немало корректных и профессиональных материалов, например г-жи С.Солодовник, публикуемые в интернет-издании «ЕЖ». К сожалению, таких журналистов, как г-жа Солодовник, освящающих церковно-общественные вопросы, меньшинство…

Теперь о культурной составляющей евангельских ценностей. Сегодня не видно сколько-нибудь адекватного выявления её в наших средствах массовой информации. Проправительственные и левые СМИ держат курс на национал-патриотическую имперскую культурно-социальную традицию, правые – на глобалистскую; ни та, ни другая линия без существенных оговорок не может ассоциироваться с христианскими ценностями. Кроме того, все светские СМИ, особенно электронные, являются активными проводниками антикультурных, антиэстетических тенденций. Попса, постоянно «ниже пояса» юмор, выходящие за рамки приличия «ток-шоу», одинаковые отупляющие сериалы, романтизация криминала, наживы, очевидный нравственный и культурный релятивизм, приводящий к стадности, мелочности и пошлости как нормы жизни – вот основная культурная деятельность подавляющего большинства средств массовой информации. Разумеется, это не может оцениваться положительно не только с христианской, но и с обычной человеческой точки зрения.

IV.

Перейдём к церковным СМИ. Главный их недостаток – маргинальность, я бы сказал – геттообразность. Этот недостаток, с одной стороны, объективный – я уже говорил, что церковное общество отделено у нас некою внутреннею стеною от светского. С другой стороны, он определяется ужасающей непрофессиональностью большинства церковных СМИ. Причины этого непрофессионализма различны, и это не тема моего доклада, скажу лишь, что одной из них является отсутствие профессиональных кадров, в том числе и из-за ничтожного финансирования, показывающего, что заинтересованность в современных адекватных церковных СМИ не относится к приоритетам нашей церковной жизни; а другой – отсутствие проработанной системной идеологии – какими должны быть церковные СМИ в современном мире. Пока они просто неинтересны. Что составляет среднестатистическую церковную газету? Информация о грядущем или текущем церковном празднике, слащавые лубочные жития или современные чудесные события, патриотические призывы, выдержки из Св. Отцов… Мало аналитики, а если она есть, то она редко одушевляется собственно евангельскими ценностями, по большей части национал-патриотическими. В Москве, где собраны лучшие церковные силы, дело обстоит лучше, чем где бы то ни было, есть несколько интересных изданий – официальные ЖМП, ЦВ, журналы «Нескучный сад», «Фома»… региональная же церковная пресса, увы, оставляет желать лучшего.

Что касается выявления евангельских ценностей церковными средствами массовой информации, то тут тоже всё не слишком радужно. Начнём с культурной составляющей. Если в светских СМИ культура часто подменяется попсою, то в церковных происходит подмена её этнографически-имперским ностальгированием и – я бы сказал – пуританским охранительством. Поясню, что основу христианской эстетики составляет выявление Царства Божия художественными средствами (то, что можно назвать «иконичностью»); это требует свободы и разнообразия творчества, которое, соразмеряясь верой и нравственностью, остаётся неподверженным никакой идеологизации, ибо идеология и художественность несовместимы. В православной же среде наличествует определённое идеологическое недоверие к творчеству: театр – грех, рок – сатанизм и т. д. Многие церковные СМИ рассуждают о культуре именно в этом ключе, делая некоторое исключение для русского искусства XIX века (при этом «за бортом» остаётся западноевропейская классическая и современная культура). В этом, кстати, и проявляется в значительной мере та геттообразность, о которой я сказал выше.

Если говорить о евангельской нравственности, то нужно отметить нередкую подмену нравственности аскетикой. Это вовсе не одно и то же. Аскетика – частный случай нравственности; она направлена прежде всего внутрь самого человека, имея целью, при помощи духовно-дисциплинарных действий, ограничить проявление человеческих страстей. Нравственность же есть по преимуществу сфера отношений с людьми, с миром. Уделяя большое внимание аскетике, современная церковная проповедь (а за ней и церковные СМИ) гораздо меньше говорят собственно о нравственности. Из-за этого вопросы социальной нравственности остаются почти вне сферы внимания церковной прессы, или же подменяются национально-патриотической риторикой. В качестве примеров приведу две вещи. Первый – вопиющие случаи нередких, увы, преступлений на национальной и расисткой почве. Ни воронежский, ни петербуржские случаи убийств иностранных студентов не получили не только должной христианской оценки, но даже и сколько-нибудь внятного отклика в эфирах и на страницах церковных изданий… Второй пример – положение в армии. Всем известный недавний челябинский случай ещё раз с наглядностью продемонстрировал всем, что наша современная армия совершенно деградировала, что туда опасно отдавать наших детей… Поднимает ли эти вопросы церковная пресса? Нисколько; наоборот, армия превозносится чуть ли не как религиозное явление, а любая критика в адрес её объявляется антипатриотической и даже антицерковной… Итак, вывод – в нравственном отношении церковная пресса, к сожалению, отстаёт от светской.

Наконец, хочу обратить внимание ещё на одну, весьма тонкую, подмену. В области собственно религиозной в сознании немалого количества православных (а значит, и в церковных СМИ) евангельские ценности часто подменяются церковными; а это разные вещи. Ещё свт. Филарет Московский обращал на это внимание, когда противился включению в свой Катехизис «церковных заповедей» наряду с заповедями Священного Писания. Дело в том, что церковные ценности как таковые (я имею в виду здесь Церковь как институт) – авторитет, традиция, форма, дисциплина, корпоративность, охранительный консерватизм, патриотизм и проч. – законны и хороши только тогда, когда они одушевляются евангельскими ценностями и выражают их; но не сами по себе. Напомню, что евангельские ценности можно свести к трём вещам, о которых сказал Господь: суду, милости и вере (см. Мф 23, 23). Вера в данном контексте – это не анафематизмы в неделю Торжества Православия, а стержень человеческой жизни: живые, личные отношения с Богом. Милость – отношение к людям, вне вероисповедного, расового, национального, социального и проч. различия. Суд – не осуждение, конечно; но исходящее из веры и милости трезвое суждение, правая оценка всего. Если церковные постулаты лишаются этого евангельского стержня, то они перестают быть ценностью в точном смысле этого слова, превращаются в идеологию и неизбежно скатываются к антиевангельским вещам, таким, как упоминаемый уже национализм, обскурантизм etc. Соответственно, и вся аналитическая и иная политика, проистекающая из такого подхода к церковным ценностям, также становится не очень-то евангельской. Названная подмена мало кем осознаётся, но она порой сводит все усилия создателей церковных СМИ «на нет»; в качестве примера можно привести сайты «Правая.Ru» или «Русская Линия»: они гораздо более православно-идеологичные, чем христианские…

V.

Ну и, наконец, задачи. Из вышесказанного они достаточно ясны. Светские СМИ должны понимать, о чём идёт речь в христианстве и в Церкви – в Церкви не как институте, а по сути. Для этого очевидно необходим некий ликбез – чтобы, например, в новостях «Эха Москвы» не сообщалось бы urbi et orbi, что «на Крещение заканчиваются святки – время церковных гаданий» и тому подобные вещи. Ликбез этот – не просто усвоение знаний (хотя оно совершенно нелишне), но понимание того, что Церковь живёт в другой культурной реальности, в «иконичной» традиции, и судить о Церкви с точки зрения современной «контртрадиционности» достаточно бессмысленно. В нравственной области соответствовать исходному импульсу журналистики, и не подменять поиски правды предвзятостью. Ну и в культурной сфере – меньше кинематографичности, меньше стадности и попсы, и, может быть, побольше традиционности. Отмечу в скобках, что здесь есть сложность. Дело в том, что в современной церковной жизни плохо выявляется сущностная культура Церкви – то, что можно назвать подлинной живой творческой традицией. Я бы сказал, что для нас актуальны скорее памятники традиционной культуры, но не сама она. Поэтому наша культурно-церковная данность не привлекательна для «внешних», и само понятие традиционности для них размыто и не носит безоговорочного положительного смысла. Впрочем, насчёт культуры – разговор особый, выходящий за рамки моего доклада.

Для церковных СМИ главное – это именно евангельская направленность; она придаёт нужный ракурс всему. Нужно следить, чтобы евангельские ценности не подменялись институционально-церковными. Больше аналитики, которая бы основывалась именно на евангельских, а не иных постулатах. В нравственной области – не подменять нравственность аскетикой, и обязательно нравственно реагировать на то, что происходит с нами и вокруг нас, давать адекватную оценку современному миру и происходящим в нём событиям с христианских позиций. Не бояться говорить евангельскую правду – она необходима людям, и именно она поднимает авторитет Церкви. В вопросах культуры церковные СМИ должны, так сказать, «расширить свой культурный кругозор»: актуализировать, как я уже говорил, христианскую культуру и адекватно включать её в сферу жизни, а не шарахаться от всего, разбирая, например, православно ли читать Гарри Поттера или нет… Помимо собственно церковной, необходимо ориентироваться на великую христианскую европейскую и отечественную культуру; иначе мы будем беззащитными перед культурными подделками, такими, например, как недавно вышедшая книга некоего Никоса Зерваса «Дети против волшебников», восхваляющая на уровне откровенного кича чудовищный симбиоз Церкви и спецслужб, и уж никак не можем быть перед светским обществом носителями подлинных ценностных традиций…

И вообще – преодолевать пропасть между Церковью и обществом, и как светским, так и церковным СМИ всегда помнить о своём воспитательском призвании и неизбежно связанной с этим ответственности.