250 лет со дня рождения Моцарта
Опубликовано в «Церковном вестнике» № 3 (328), февраль 2006
27 января 1756 года, в день памяти святителя Иоанна Златоуста в австрийском городе Зальцбурге в семье музыканта Леопольда Моцарта родился сын. Мальчика назвали Иоанном Хризостомом Вольфгангом Феофилом (последнее имя известно всем в итальянской транскрипции – Амадей). С четырёхлетнего возраста в Вольфганге Амадее стал обнаруживаться необыкновенный музыкальный дар. Изумлённый отец писал: «я мог бы рассказать о таинственном гении моего сына и подробно описать, с какой сказочной быстротой он постиг музыкальную науку»… С шестилетнего возраста Вольфганг стал сочинять музыку; кроме того, он в совершенстве овладел игрой на клавире и других музыкальных инструментах. Родители чудо-мальчика организовывали гастроли по разным странам, удивляя его искусством вельмож, князей, королей и самого Римского папу. Слушая необыкновенного концертанта, владыки мира сего умилялись до слёз и осыпали ребёнка поцелуями, а маленький Моцарт при этом доверчиво спрашивал: «а ты вправду меня очень-очень любишь?», чем приводил королей и князей в немалое замешательство…
По отзывам знавших его людей, Моцарт был чрезвычайно живым, весёлым, дружелюбным, глубоко чувствующим, добрым и благородным человеком. В нём постоянно жила музыка; созрев в его сердце, она заносилась на бумагу почти без помарок. Моцарт хорошо сознавал источник своего чудесного музыкального дара. Он говорил: «музыка приходит ко мне просто потоком. В моём мозгу я не слышу произведение в его развёртывании, но держу его целиком, одной глыбой, так сказать. Всё это проходит во мне как волшебный и грандиозный сон. Как происходит, что я не забываю это, как забывается сон? О, наверное, это самый бесценный дар, за который я должен возблагодарить моего Создателя».
Моцарт был глубоко верующим человеком. Его религиозность была, как и всё в его жизни, живой и неформальной; она не могла ограничиться только обрядовой стороной католической Церкви, к которой принадлежал композитор (как видно из его писем, он часто исповедовался и причащался); он постоянно искал нравственного и духовного смысла жизни. В письме к отцу Моцарт писал: «я всегда думаю о Боге, признаю Его всемогущество и страшусь Его гнева. Но я знаю и Его любовь, Его сочувствие и сострадание к тем, кого Он сотворил. И никогда Он не оставит тех, кто Ему служит».
Умер Моцарт 5 декабря 1791 года в возрасте 35 лет. Существует легенда об отравлении композитора. Трудно сказать, насколько она истинна. Моцарт жил как бы в «два раза быстрее», интенсивность его внутреннего существования была чрезвычайно высока – это отмечали все близкие композитора. В своём возрасте, который для современных людей – безоблачное начало самостоятельной активной жизни, Моцарт много размышлял о смерти. «Я никогда не ложусь спать, не поразмыслив о том, что на следующий день, быть может, меня уже здесь не будет», писал он, «и, однако, никто не может сказать, что я пребываю в грусти и печали. Я благодарю моего Господа за то, что Он осчастливил меня пониманием смерти, этой лучшей подруги человека. Я благодарю каждый день моего Творца за это высшее счастье и сердечно желаю его всем, себе подобным».
Музыка Моцарта уникальна. Она утешает, возвышает и очищает душу. Слушая Моцарта, как будто дышишь свежим воздухом в зимнем утреннем солнечном лесу. Если творчество Баха в двух словах можно охарактеризовать как глубину и совершенство, музыку Гайдна и Генделя – как здоровье и радость, то Моцарт – это утончённость и небесная красота, выраженная, насколько это возможно, в звуках. Вместе с этим в творчестве Моцарта за кажущейся «лёгкостью» мне видится первая, главная «проблема» человека и человечества. Человек – сотворённое Богом по Его образу и подобию, но вместе с тем падшее существо. Художественное отображение этого было дано Моцарту; от того его музыка необыкновенно светозарна и гармонична, но вместе с тем – глубоко, невероятно трагична. Моцарт совместил в своём творчестве Божий свет, сущий в каждом человеке, и кошмар существования его в падшем и смертном мире.
В наше время, когда культурное пространство разрушается, когда над людьми властвует пошлость, мелочность, стадность, нам необходим Моцарт. Своей подлинной эстетической драгоценностью, высокой религиозностью, очевидным воспитательным и нравственным достоинством при одновременной доступности, его музыка лечит и избавляет нас от расхристианизированной современной антиэстетики, низости и попсы, возвращая нас в лоно великой христианской европейской культуры и обращая наши сердца к Тому, от Которого исходит всякое даяние доброе и всякий дар совершенный (Иак. 1, 17) – к Богу, служителем Которого всегда осознавал себя Вольфганг Амадей Моцарт.
