Терстеген. О принадлежности к той или иной внешней церкви

Письмо 72-е

Наставления некоей даме касательно принадлежности к той или иной церкви

(Сие письмо написано автором по-французски, здесь же переведено на немецкий.)

 *     *     * 

Madame!

Ваше письмо от 7 мая своевременно получил. Мы с вами незнакомы, и о вашем внутреннем и внешнем состоянии и положении мне ни от вас, ни от других ничего неизвестно; также и о своих горестях вы пишете мне в самых общих выражениях. Посему и я отвечу вам обще.

Вы говорите, что оставили папство; что же, так тому и быть. Но и гугеноты не приняли вас; что же, не печальтесь – Бог вовсе не отверг вас по этой причине. Чада Божии есть во всех церковных сообществах, равно как и вне таковых[1]. В каждом сообществе всякий встретит как то, что способствует его духовному возрастанию, так и то, что препятствует оному. И перемена церковного сообщества или внешнего исповедания не есть, собственно, тот путь, на коем вы, Madame, обретёте покой и исцеление души. Если пса поставить в овчарню, он не престанет быть псом; и овца останется овцой, даже если она, к своему несчастью, окажется на псарне.

Только внутренняя перемена сердца соделывает чадо диавола и мира сего чадом Божиим. Во Христе Иисусе, говорит Апостол, ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь (Гал. 6, 15). Ничто сотворённое, внешнее и преходящее не может ни освятить и спасти нас, ни утолить алчбу и жажду нашего внутреннего человека. Бог, только Бог спасает и насыщает нас. Он один может, и хочет сотворить сие. Бог есть дух (Ин. 4, 24), и как дух, Он внутреннейше близок нашему духу. Бог есть любовь (1 Ин. 4, 16), и как любовь, Он нежно любит нас во Иисусе Христе. Он влечёт человека к Себе, отрешая его от прилепления к творению и к самому себе; или, если говорить по Писанию, Он привлекает нас (Ин. 6, 44) к Своей божественной и спасающей любви чрез отвержение себя и всего тварного (Мф. 16, 24–26).

Вот, Madame, та стезя, на которую вы должны вступить. Всё, что ведёт нас к сему существу христианства, есть от Бога; и когда мы вверяем себя Его привлечению и руководству, то Он одушевляет нас жизнью, устроением и добродетелями Иисуса Христа, нашего Спасителя (Фил. 2, 5), Который даёт нам обетованного и освящающего нас Духа (1 Ин. 4, 13). С нашей же стороны нам надлежит, в сознании своей немощи и падшести, прилежать главным образом двум вещам. Первой – неотступно и от сердца молиться (Лк. 18, 1), чтобы Господь простил нам грехи, освободил от них и приобщил нас Своему Духу и Своей благодати. Второй – быть верными и внимательными, чтобы давать в себе место сему Духу и сей благодати, и неизменно следовать их вразумлениям и действованиям.

Если вы, Madame, с постоянством пребудете в этом двояком делании – молитвы и верности в самоотвержении, – то я могу вас уверить, что Бог благословит ваши труды (1 Кор. 15, 58), укрепит вашего внутреннего человека и в своё время несомненно приведёт вас к внутреннему единению с Собой, и здесь, и в вечности. Вот что существенно в христианстве! Всё остальное[2] глубоко второстепенно; и христианин свободен оставлять то, что ему препятствует и вредит, и, наоборот, пользоваться тем, что ему помогает.

Таковы мои мысли на сей счёт. Недостаток сведений о вас и от вас, а также состояние моего здоровья не позволяют мне рассуждать более пространно; к тому же я и плохо владею французским языком. Всё сие, впрочем, отнюдь не помешает мне молиться за вас Богу, в Коем, Madame, остаюсь

                                                                         покорнейшим вашим слугой.

Мюльхайм, 22 мая 1764 г.                                                                                                               (2, IV, 72)      

______________________________________

[1] Здесь имеются в виду церковные сепаратисты и «мирные земли́».

Церковный сепаратизм – в отличие от раскола, не создание собственной «параллельной церкви», а, при формальной принадлежности к господствующей Церкви, неучастие в её внешней жизни. Сепаратистами могут быть только сознательные христиане, желающие проводить более или менее строгий христианский образ жизни, не связывая себя с официальной церковностью (а не просто крещёные, но индифферентные к Церкви люди). Сепаратисты-протестанты решительно уклонялись от посещения богослужений, устраивая у себя по домам молитвенно-проповеднические собрания.

Мирные земли́», «Stillen im Lande» (Пс. 34, 20) – члены разных церквей, которые более глубоко,  чем прочие, но и более индивидуалистично обращались ко Христу и у которых не «общинность», а личное возрастание во Христе было на первом месте. Они уклонялись от каких бы то ни было догматических и канонических споров и стремились проводить жизнь в тихости (Stille), отрешённости от духа мира сего, молитве и предании всего себя Богу. С внешней стороны они старались не выделяться никакими особенностями поведения, добросовестно исполняя свои гражданские, семейные и бытовые обязанности. Они не составляли никакой «параллельной» церковной структуры, но или ходили каждый в свою церковь, или (по большей части) отказывались от внешне-формальной церковной жизни. «Мирные земли́» собирались домашними кружками для молитвы, духовного чтения и взаимного назидания; в определённое время, раз в неделю или в две, проводились большие собрания для проповеди и молитвы. По сути это был «умеренный» церковный сепаратизм, оформившийся в своеобразное сообщество в среде нижнерейнского реформатского пиетизма. От сепаратизма как такового «мирные земли́» отличались тем, что вопрос об участии (или степени участия) в церковной жизни предоставлялся личному решению каждого. Герхард Терстеген, духовно воспитанный в традициях «мирных земли́», был наиболее значительным представителем этого движения, которое достаточно широко распространилось именно благодаря его влиянию.

[2] В церковной жизни.